Выступление на Международной конференции в Киеве 12 апреля 2005 г.
«Формирование последовательной и прозрачной системы отношений Украина – Россия – ЕС».

В отличие от уважаемого мной Андраника Миграняна, я не могу похвастаться непредвзятой позицией. Я с самого начала был с украинской оппозицией, с Александром Морозом и Виктором Ющенко и горжусь этим не только как этнический украинец, но и как гражданин России.

Вячеслав Влдаимирович Игрунов сказал, что «политикам понадобятся рекомендации экспертов». У меня нет такого ощущения. Пока что политики и Украины и России прекрасно обходились без таких рекомендаций. И, судя по отношению к столь представительной встрече экспертов, намерены обходиться без них и в дальнейшем.

В Институте Европы РАН создается центр современной украинистики. Это само по себе является фактом признания значения российско-украинских отношений в европейском процессе, с точки зрения российских ученых.

На мой взгляд, формирование последовательной и прозрачной системы отношений в треугольник Украина – Россия – ЕС возможно при соблюдении ряда условия.

Одно из таких условий – ясное определения того, чем является «европейский проект». Здесь пока определенности нет.

Самое широкое определение дал Романо Проди: «ЕС является единственной конкретной попыткой осуществить демократическую глобализацию». Лаакенская Декларация ссужает эти рамки: «Единственная г8раница, которая отделяет Европейский Союз, - это граница демократии и прав человека».

Здесь ЕС предстает инструментом для утверждения ценностей либеральной демократии. Эта цель, будучи провозглашенной на Копенгагенском саммите в 1978 году, подтверждалась в Маастрихтском и Амстердамском договорах, в соглашении по Европейской Конституции. Статья 1-58 «конституционного договора» гласит: «Союз открыт для всех государств Европы, уважающих эти ценности». Тоже достаточно широкое определение.

Для темы нашей дискуссии, однако, важно то, что ни один официальный документ ЕС не определяет границу Европы и, в частности, не лает ответа на деликатный вопрос о ее восточных границах, оставляя Украине и России спорить о том, где именно заканчивается «новая Европа».

В таких условиях, согласитесь, трудно говорить о прозрачности и последовательности в отношениях.

Второе условие состоит в преодолении ассимитричности  интеграционного процесса. В 1994 – 2002 годах рост доли ЕС в экспорте Украины был равен уменьшению доли России. Импорт Украины в ЕС, между тем, возрос примерно так же, как экспорт, но доля России сократилась значительно меньше.

Доля ЕС-15 и СНГ в экспорте стран Содружества в 1994 и 2002 годах (в%) и её изменение ( в разах).

После нового, уже объявленного расширения Евросоюза переориентация внешнеторговых связей на это мощный экономический блок, по всей вероятности. Ускорится. В 2002 году в страны ЦВЕ направлялось 10,9% экспорта стран СНГ и ввозилось оттуда 7% всего импорта. На эти величины возрастает удельный вес ЕС-25 как торгового партнера Содружества.

То есть, пока не приходится говорить ни о параллельности, ни о взаимодополняемости процессов европейской интеграции Украины и России. Идут два противоположных процесса: растущая вглубь и вширь интеграция стран Западной Европы, нарастающая дезинтеграция республик бывшего Советского Союза.

Конечно, все это можно отнести на счет объективных экономических процессов. Но констатация объективности не снимает вполне оправданных опасений России если не оказаться в изоляции, то, по меньшей мере, понести серьезные экономические потери.

Перед Россией реально стоит выбор лишь между той или иной формой ассоциации с ЕС и полной самостоятельностью как субъекта мирохозяйственных отношений.

На очередном саммите Россия – ЕС в Москве 10 мая этого года предстоит разговор о выполнении Совместно заявления о расширении ЕС и отношениях Россия-ЕС, принятого в Люксембурге 27 апреля 2004 года, о политических обязательствах Евросоюза по минимизации торгово-экономических последствия расширения ЕС для интересов России и сохранению традиционных товарных потоков и рынков сбыта российских экспортеров в странах «десятки».

Если такие трудности возникают в этом случае, не сложно предположить многократное усложнение при переводе в практическую плоскость вопроса о вступлении Украины в ЕС.

Это, конечно, не означает, что Украина не должна так ставить вопрос. Это означает, что политические декларации должны подкрепляться экономическим анализом и интенсивным переговорным процессом.

Россия – трудный партнер для Украины. Но и цена политической выдержки здесь очень высока. Стремясь понять Россию, терпеливо согласуя с ней свои действия, Украина может стать ключевым и связующим звеном в новой интегрированной европейской конструкции.

Президент Украины Виктор Ющенко в недавнем своем выступлении на совместном заседании Конгресса и Сената США заявил: «не должно быть никаких новых стен в Европе». Это – категорический императив!

Это и заявка на политическое лидерство в регионе. После «оранжевой революции» у Украины и ее нового президента есть предпосылки стать локомотивом процесса европейской интеграции в Восточной Европе.

На ближайшую перспективу будущее экономических отношений между Россией и Евросоюзом – двумя далеко не равновесными центрами гравитации в Европе – видится лишь как партнерство, многоплановое и взаимовыгодное, но с сохранением почтительной дистанции между ними. Уж очень велика разница в их экономическом положении, геоэкономических и геополитических интересах и предпочтениях не только сегодня, но и в будущем.

Эта «почтительная дистанция» дает Украине возможность вполне уверенно, политически и экономически комфортно расположиться в образовавшемся содержательном и временном пространстве. Россия, судя по последним заявлениям В. Путина, ничего против этого не имеет. Для этого нужно улучшить двусторонние отношения, сообща выстроить стратегию европейской интеграции двух стран.

То есть, необходимо дополнить волю к интеграции глубокой научной проработкой её целей, главной из которых является все же не факт вступления в ЕС, а экономическая и политическая модернизация Украины и России.