ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ, сделанный на основании партийных, государственных и комсомольских документов, первых систематических социологических исследований говорит о том, что кризис мобилизационной модели молодежной организации, какой был ВЛКСМ в середине 80-х годов, был явлением объективным.

Жизнь требовала решительной реорганизации молодежного союза. Но такая реорганизация не могла быть осуществлена только в комсомоле, она могла быть совершена только в процессе глубокого реформирования всего советского общества.

Для мобилизационной модели молодежной организации есть объективные пределы эффективности. Эта модель пережила свое время и на фоне бурных, стремительных изменений как в мире, так и в СССР, изменений самой молодежи – уровня ее образования, информированности, представлений о социальной норме, о характере труда, выглядела анахронизмом.

Еще один вывод, и, может быть, самый важный, состоит в том, что в силу целого ряда обстоятельств, анализ которых далеко выходит за рамки настоящего исследования, в СССР была утрачена или пропущена возможность преодоления того мучительного этапа «врастания» в современный мир, не говоря уже о возможности сохранения государственной целостности страны.

В новой отечественной  истории мало найдется столь убедительных свидетельств исчерпанности возможностей мобилизационной модели развития, чем то, что предшествовало исследуемому периоду.

Сумев сформировать жизнеспособное, грамотное, профессионально подготовленное поколение молодых людей, верящих в будущее своей страны, система не нашла ему лучшего применения, чем бросить его в остывающий котел затратной экстенсивной экономики. 

Были ли альтернативы? Безусловно были. Даже в рамках мобилизационной модели. Академик РАН Г.А. Месяц пишет об этом времени: «Особую роль, мне кажется, комсомол сыграл, если опять-таки говорить о науке, в 50-70-е годы, когда начали создаваться новые научные центры на периферии: Сибирское отделение АН СССР, Дальневосточный центр, Уральский центр, научные организации в Поволжье, на Северном Кавказе и т.д.[1]

Более продуманное и обеспеченное ресурсами освоение новых территорий за Уралом могло бы уже тогда указать путь, на который раньше или позже Россия вынуждена будет становиться но уже в куда менее благоприятных условиях.

Таким образом, уже в 1984 –1985 годах должен был начаться и начался переход от мобилизационной модели, которая безраздельно господствовала все предыдущие годы существования ВЛКСМ, к модели корректирующей, предлагающей и опирающейся на реальные потребности развития молодого человека, пытающейся согласовать их с потребностями развития всего общества.

Конечно, это были пока только попытки повернуться к молодому человеку, но тот факт, что именно в человеке,  мотивации его поведения был обозначен главный приоритет, говорил о многом.

К сожалению этот  процесс эволюции комсомола начался с большим запозданием и не был замечен обществом, ушедшим в условиях гласности в бесконечные споры о прошлом.

Представление о ВЛКСМ осталось старым, привычным, и, может быть, именно в этом был самый большой просчет плана реформирования комсомола. Комсомол был слишком значимым институтом, чтобы реформы в нем можно было провести независимо от реформирования всего общества, частью которого он являлся.

Изучение истории комсомола в 1985 – 1990 годах на оставляет сомнений в том, что реформа молодежного движения предшествовала реформам в обществе и опережала их на несколько лет.

Приведенный анализ внешних условий становления  мировоззрения, духовного мира молодого человека середины 80-х годов, состояния внутренней структуры и организации управленческих связей внутри молодежной организации позволяют также сделать несколько принципиальных выводов.

В середине 80-х годов отчетливо проявились противоречия в системе отношений молодежь – комсомол - общество.

Основное противоречие проявилось между потребностями, интересами, запросами различных категорий молодежи и тем, что могли предложить ей общество и комсомол. Потребности и интересы молодежи, динамичные вообще, в новой общественно-политической ситуации обретали исключительную динамику. Это могло послужить основой движения молодежи навстречу реформам, обеспечить их массовую поддержку. Комсомольским организациям не удавалось возглавить это движение. Они начали отставать от происходящих в обществе и в молодежной среде перемен.

На то были объективные и субъективные причины. Огромное значение приобрела способность комитетов комсомола, комсомольских работников исходить в своей деятельности не столько из партийной, часто очень общей установки, а из реальных  потребностей и интересов молодежи в сфере учебы, труда, общественной деятельности, свободного времени, отличных для разных категорий молодежи.

На первом этапе реформ – формирования их замысла и первых попыток осуществления именно это являлось одним из главных препятствий на их пути.

Проблема состояла в том, что весь предыдущий опыт совершенствования работы комсомольских организаций говорил о том, что простой смены форм и методов работы комсомола будет недостаточно. Здесь требовалось радикальное переосмысление самой сути организации, ее идеологических и организационных фундаментов. Понимание этого приходило только с накоплением практического опыта перестройки, методом проб и ошибок, как в комсомоле, так и в партии, жестко контролировавшей на первом этапе любую инновационную деятельность в комсомоле.

Усилилось противоречие между функциями комсомола, определенными для него партией - государством и реальными возможностями их осуществления. Во многих вопросах спрос с комсомола оказался значительно выше тех средств и возможностей, которыми он располагал к этому времени. Зачислить в свои ряды почти всю молодежь и ответить на запросы этой молодежи оказалось не одним и тем же.

Обострилось противоречие между уставной обязанностью комсомола осуществлять политику партии, остающуюся мобилизационной, причем, чем дальше тем больше, мобилизационной  за счет молодежи, и необходимостью выражать и защищать интересы молодежи как социальной группы, т.е. препятствовать бездумному расходованию этого ресурса развития.

Давало о себе знать противоречие между «поисковой сущностью» комсомола, диктуемой психологическими особенностями молодого человека, ищущего свое место в обществе, и застывшими на годы и десятилетия формами и методами работы с молодежью.

Комсомол упустил момент необходимости обретения большей самостоятельности, даже в рамках мобилизационной модели. Слишком многое и слишком долго он должен был согласовывать. В этих бесконечных «согласованиях» тонули многие начинания молодежи.

Проявилось, причем в очень острой форме, и противоречие между предназначением комсомола и критериями оценки его работы. Образовалась социальная дистанция между комсомольскими работниками и молодыми людьми – рядовыми членами организации. Мнение молодежи все в меньшей мере определяло служебное продвижение комсомольских кадров, которые хорошо понимали это и ориентировались более на оценки партийных и вышестоящих комсомольских  работников, а не рядовых комсомольцев.

К середине 80-х годов выяснилось, что ресурс существующей модели молодежной организации, в том виде, в котором она сложилась и просуществовала более 50 лет, исчерпан.

И все же комсомол оказался наиболее восприимчивой организацией к новым идеям: ускорения социально-экономического развития, либерализации экономики, демократизации общества, гласности, нового политического мышления и др.

Процессы, происходившие внутри организации, оказавшейся в силу своей природы и волею обстоятельств на острие самых динамичных общественных процессов и народно-хозяйственных задач, заставили комсомольских работников значительно раньше, чем партийный и государственный аппарат искать пути модернизации своей деятельности.

Комсомол оказался лучше подготовлен и к восприятию веяний времени, реформаторских устремлений нового партийно-государственного руководства, и соответствующей реформаторской деятельности.

До начала 1987 года, до ХХ съезда ВЛКСМ можно говорить о процессе поиска нового пути и нового облика союза. Решения этого съезда комсомола еще несли на себе отпечаток прошлого. Но в сути своей и в совокупности предложенных направлений перестройки они ушли далеко вперед, по сравнению с традиционными представлениями о комсомоле, его месте в обществе и его задачах.

Правильно было выбрано основное направление движения от мобилизационной модели к демократической – последовательное расширение степеней свободы для самореализации молодого человека на всех направлениях. В начале это были хозяйственные инициативы комсомола. Затем, по мере либерализации общества, зоны свободы для творчества и деятельности молодежи постепенно распространялись на научную, творческую, общественную и, наконец, на политическую деятельность.

Всего за три года, прошедшие между XX и XXI съездами ВЛКСМ был пройден большой путь. Реформационная деятельность, в основном, осуществлялась в соответствии с подготовленными в 1986 году планами. В результате комсомол в начале перестройки и в 1990 году - это, по существу, две разные организации, две уже различные модели молодежного движения.

Несмотря на разработанный в начале перестройки план реформирования, метод проб и ошибок был неизбежен. Истории неизвестны другие примеры трансформации такого социального организма, в такой степени и в такие сроки. Но даже весьма поверхностное изучение этой трансформации говорит о том, что комсомол был вполне жизнеспособен и реформируем, что бы не говорили его оппоненты.

Таким образом, несмотря на следующие одна за другой попытки развалить организацию изнутри, на нажим со стороны консервативной части партийного аппарата, не понимавшего и не принимавшего избранного ЦК ВЛКСМ пути обновления союза, ему удалось в основном решить главные задачи, определенные в общих чертах на ХХ съезде комсомола.

Комсомол обрел необходимую степень самостоятельности в определении целей и выборе средств своей деятельности. Он смог самостоятельно выработать и провести на съезде новый Устав и программу этой деятельности, сориентированные на действительные интересы и потребности общества и молодежи. Проведя за несколько дней до съезда в Верховном Совете СССР через свою депутатскую фракцию в первом чтении закон «Об основах молодежной политики в СССР», ЦК ВЛКСМ «застраховал» молодежь от реальной и сознававшейся опасности разрушения ее  организации.

Фактически был принят и «запущен» проект государственной системы социальной поддержки молодежи и молодежных организаций.

При благоприятном развитии событий все это привело бы к формированию совершенно иной структуры демократического молодежного движения, способного стать опорой для проведения действительных демократических преобразований.

К сожалению, эту очевидную, трудную и большую победу закрепить и развить не удалось из-за поражения на другом участке - новый ЦК ВЛКСМ оказался совершенно не способным осуществить заложенные в Декларации идеи и использовать имеющиеся возможности.

Частично под давлением объективных обстоятельств, частично из-за субъективного недопонимания возможностей, заложенных в новую модель организации и молодежного движения вообще, он пошел по пути самоликвидации союза.

Самороспуск союза, происшедший через полтора года после XXI съезда ВЛКСМ, не был единственным возможным исходом его перестройки. Он был предопределен не столько внутренними, сколько внешними по отношению к нему процессами.

Более того, проведенное исследование убеждает в том, что если бы опыт перестройки в комсомоле, которая на каждом этапе на год – полтора опережала перестроечные процессы в обществе, был учтен и использован, результаты были бы совершенно иными.

Несмотря на выход в последние годы мемуаров  видных деятелей периода перестройки и ряда исторических исследований советского периода истории России, в целом этот важнейший период изучен и освещен недостаточно. Пробел этот должен быть восполнен как можно быстрее.

Без глубокого научно-исторического исследования причин,  хода и последствий реформ 1985-1991 годов в СССР невозможно определить вектор исторического развития России и новых независимых государств, образовавшихся после распада СССР. А, следовательно, невозможно правильно выстроить внутреннюю и внешнюю политику Российской Федерации, достичь той степени общественного согласия, без которого продвижение демократических реформ немыслимо.

Целью этого исторического исследования является изучение роли молодежи как социальной группы в событиях последнего десятилетия СССР. Молодежную проблематику в исторических исследованиях традиционно принято считать второстепенной и иллюстративной. Динамизм этого социального слоя, нечеткость его границ всегда представляли трудность для исследователя и повод абстрагироваться, сосредоточив внимание на профессиональных, национальных и других группах.

Задачи исследования состоят в ответе на несколько вопросов. Играла ли молодежь какую-либо самостоятельную роль в событиях последнего десятилетия? Какой была эта роль и какова была степень влияния молодежи на конкретный ход событий? Удалось ли молодежи решить те проблемы, которые обусловили ее участие в общественно-политических и экономических преобразованиях? Усвоены ли уроки участия молодежи в этих событиях и понята ли роль, которую может и должна сыграть молодежь в послереволюционном обустройстве России?

Ответы на эти и другие вопросы представляют не только исторический или педагогический интерес. Правильные ответы на них могут в значительной степени помочь избежать новых потрясений и определить темпы и направленность будущего развития России.

Итак, на основании тщательного изучения состояния и деятельности ВЛКСМ в 1985 – 1990 годах можно констатировать следующее.

К 1990 году в результате проведенных в нем преобразований комсомол был самой демократической организацией из всех не только современных ему, но и когда либо существовавших общественно-политических и корпоративных молодежных организаций.

Он был также самой самостоятельной молодежной политической организацией из всех известных политических молодежных объединений по отношению к политической партии, считающей это объединение идеологически родственным ей, и поддерживающей его политически и материально.

ВЛКСМ к 1990 году был самой влиятельной в политическом отношении и самой дееспособной в материальном отношении демократической организацией из всех современных ему молодежных организаций, за исключением, может быть, китайского комсомола, который обладал сопоставимыми  материальными возможностями, но не обладал той степенью свободы деятельности, которой обладал к этому времени комсомол.

Именно в комсомоле во второй половине 80-х годов были подготовлены и имелись кадры управленцев, которые могли обеспечить реальное реформирование общества в соответствии с заявленными и поддержанными обществом целями.

Комсомол в эти годы осуществил прорыв за «железный занавес» и предоставил десяткам и сотням тысяч молодых людей возможность не только увидеть собственными глазами иную форму  общественно-политической жизни, но и возможность общения со своими сверстниками в зарубежных, в том числе капиталистических странах.

В конце 80-х годов в комсомоле прочно утвердился принцип свободы слова и независимости средств массовой информации, по крайней мере в принадлежащих этой организации печатных изданиях.

Первые реальные ростки экономической свободы, первый опыт свободного или относительно свободного предпринимательства появились в 1987 году в комсомоле.

В комсомоле задолго до перестройки было найдено и реализовалось оптимальное сочетание патриотизма и интернационализма, утвердилось уважительное отношение к культурным традициям народов, не чинилось никаких препятствий развитию национальных культур.

Не остается сомнений в том, что критика комсомола в это время  велась, преимущественно,  с неисторических позиций. В вину ему ставились не его современное состояние и деятельность, ( если и ставилось, то с точки зрения абстрактного идеала, существующего только в головах его критиков), а его история. Происходила подмена одного состояния организации другим лишь на формальном основании преемственности названия.

Утверждение о слепом послушании комсомола партии, были либо плодом  невежества, либо сознательным искажением истории комсомола, т.е. ложью.

К 1990 году комсомол преодолел самую глубокую точку кризиса и уже на XXI съезде продемонстрировал способность соответствовать не только базовым, основным потребностям   молодежи и общества в отношении работы с молодежью, но и задаче реформирования самого общества без разрушения систем его жизнеобеспечения.

Таким образом, можно с достаточными на то основаниями утверждать, что основной причиной «гибели» комсомола в его тогдашнем виде явилась не его слабость, а его потенциальная сила, которая могла стать серьезной преградой на пути  сил, стремившихся к «великим потрясениям» и разрушению «до основания»  всех общественно-государственных и хозяйственных институтов СССР.

Под прикрытием навязанного общественному мнения представления о «консерватизме» и «тоталитарности» ВЛКСМ в Советском Союзе, а затем в новых независимых государствах было заблокировано демократическое молодежное движение, что впоследствии позволило без особого сопротивления со стороны неорганизованной молодежи последовательно лишить ее жизненно необходимых ей систем социальной поддержки ( собственных и государственных ) и снять практически все элементы социальной защиты  важнейшего для любого общества процесса своего воспроизводства. Показательным в этом отношении является тот неоспоримый факт, что во всех государствах, образовавшихся после распада СССР, молодежные движения и организации влачат жалкое существование. Их возможности удовлетворять насущные потребности молодежи, не могут идти ни в какое сравнение с возможностями, которыми располагал комсомол.

Автор исследования далек от мысли, что ему удалось ответить на поставленные вопросы. Но он вправе надеяться на то, что это исследование облегчит дальнейшую работу по изучению одного из самых интересных и самых трудных периодов отечественной истории.

[1] Месяц Г.А. Роль молодежи в науке. «Молодежь и общество на рубеже веков». М., 1999. С116.